В августе 2020 года ушёл из жизни житель д.Шипуновская Сергей Геннадьевич Шестаков. Ушёл из жизни, месяц не дожив до своего 60-летия. Ветеран «горячих точек», человек трудной, но интересной судьбы…Во время одной из моих командировок в МО «Никольское» мы побеседовали с мамой Сергея Геннадьевича — Людмилой Петровной Шестаковой.
«Кто, если не я…»
— Сергей родился в Казахстане, городе Тимертау, — начала рассказывать о сыне Людмила Петровна. — Туда сначала уехала моя сестра Валентина по комсомольской путёвке после 10 класса — там строили «казахстанскую Магнитку». Потом отец и мы туда уехали, 6 лет там жили. Как Сергей в школу ходил – было мне с ним дел! Непоседа, в спорте с 5-ти лет!
Срочную службу в армии он отслужил пограничником на Дальнем Востоке. Полтора года на китайской границе, полгода – на японской: их туда перебросили на укрепление границы. Забрасывали на вертолёте на самый юг Сахалина, на мыс Крильон – в хорошую погоду в бинокль было видно Японию. Ушёл он в армию в 1978 году, в январе 1981 года вернулся. Мы переехали сюда. Сергей работал в совхозе на машине, был в пожарной дружине, играл в хоккей в футбол за совхоз, ездили они на соревнования. Был очень активный, выносливый, терпеливый. Когда началась заваруха в Таджикистане, туда поехал, 3 месяца служил по контракту. А потом, когда руководство погранотряда решило, что им контрактники не нужны, вернулся.
После — Чечня. Сергей снова уехал служить контрактником. Шло время, я и не знала, как там и чего. Уж и Бога молила: уж если погибнет, то хоть тогда бы сразу… А пришёл с Чечни – тут и началось: года три, как придёт домой если выпивши – начнёт своих однополчан вспоминать, сидит, плачет. Надо было ему выговориться. А я сижу, слушаю…
— Получили мы новый БМП. Только поехали на нём — попали в засаду. Спасло то, что сидели не внутри, а сверху. Меня взрывом сбросило в обрывистую реку. Зацепился за деревце, держусь. Наверху стрельба – головы не поднять. Провисел так, пока не стемнело. Тихонечко пополз. Смотрю — стоит в реке человек, я сначала его за боевика принял. А он говорит: «Не могу пошевелиться: как пошевелюсь – стреляют». Ранение в живот у него было. Вытащил его в воронку, а там мои солдатики сидят, как цыплята. Стали к своим пробираться, раненого оставили в воронке, обещали за ним вернуться. Добрались мы до нашей части, я доложил, раненого забрали в госпиталь. Жив он остался…» (Из воспоминаний С.Г.Шестакова).
— Людмила Петровна, а почему Сергей Геннадьевич добровольно пошёл служить в Таджикистан, а потом в Чечню. Ведь это – «горячие точки», смертельный риск…
— Я спрашивала у него об этом, он ответил: «Мне было жалко наших 18-летних ребят. У меня в отделении были ребятишки, которые и автомата-то толком не умели держать. Хоть как-то им помочь…»
Там Сергей был дважды ранен, контужен. Рука ранена, челюсть была сломана, повреждена голова. Может, от того опухоль и началась. С нами он жил – семья своя распалась. Помогал нам по хозяйству. Получал «боевые», как отцу 80 лет исполнилось – как опекуну ему доплачивали. А потом на пенсию пошёл. Только 3 года на пенсии и пожил…
Есть такая профессия!
— Людмила Петровна, а были ли в Вашей семье ещё военные? – спрашиваю собеседницу, размышляя об истоках военной направленности её сына.
— Были у нас военные, — прозвучало в ответ. — По военной части у меня папа — Пётр Егорович Харитонов. До войны он работал начальником строительной колонны — строил железные дороги Дальнем Востоке, в Азербайджане, у нас — дорогу Вологда-Котлас.
Началась война, папу призвали в армию. Был он командиром разведывательного взвода. Дослужился до звания старшего лейтенанта, награждён орденом «Красной звезды», медалями. Во время войны пришло благодарственное письмо в район: бабушке, маме и в военкомат – за подвиг, который папа и его товарищи совершили в разведке.
Папа пришёл домой в марте 1945 года, на костылях – у него были ранены обе ноги. Помню, мама меня разбудила: «Папа пришёл!» Вышла из дому, а я папу помнила только по фотографиям. Папа меня подержал немного, посадил и даёт хлеба кусочек. А я: «Мама, дай картошки!» Отец и говорит: «За что мы воевали – наши дети не знают, что такое хлеб!» Орден свой он всегда носил. Так мы его и схоронили с орденом, в 1978 году.
Муж мой Гена (Геннадий Андреевич) тоже служил – 3,5 года в ВДВ на Дальнем Востоке, 135 прыжков с парашютом совершил. Скоро 4 года будет со дня его кончины… А сын Александр служил в Чехословакии, шофёром на прожекторной установке. Помню, приехал он из армии в отпуск. Оказалось, что не просто так отпуск ему дали. Рассказал, что в их части проходили дневные полёты, он был на дежурстве. А рядом аэродромом — лесополосы. И обратил Саша внимание, что стоит машина в рощице, а из неё самолёты садящиеся фотографируют. По рации доложил в штаб. Полёты закончились, Сашу отправили в командировку. А как вернулись – дали отпуск ему на 10 дней. «Крупную птичку ты поймал!», – говорят.
Военное детство
— Людмила Петровна, получается, что Ваше детство пришлось на Великую Отечественную войну?
— Да, ведь я родилась в 1939 году. Где только ни жили — куда нас папа только ни возил! Я родилась на Дальнем Востоке, городе Лесозаводск Приморский края, а пожили мы и здесь, и в Сибири. Там мы жили с бабушкой и тётей Степой – папиной сестрой. Войну я уж всю помню. Бегали босяками, как весна – переходим на подножный корм, и так всё лето. В войну очень спасали коровы, у кого были. (Всё и возили на коровах – сено, дрова). Хлеба, картошки много сажали. Много росло солодки, вкус у неё, как у сахарина. Кисели из неё всякие варили. А у камыша молодого корень мыли, сушили, перетирали в муку, а стебель резали на полоски – он мягкий, варили, как лапшу. Мама с тётей Степой ходили работать в колхозе. Осенью давали зерно и разрешали собирать солому по полям. Жернова в подвале стояли: намелют, просеют, муку, пекли хлеб.
Ещё сеяли коноплю. Когда вырастет – выдернут, снопами свяжут, высушат, стебли на мялке намнут, натреплют, начешут, напрядут, ткани наткут. У мамы была машинка швейная, шила нам из конопли одежду. А красили её отваром из коры. Овечек держали. Бабушка сама шкуры выделывала, шила нам обутки. Всё мы прошли! Вы не представляете, как в войну люди жили дружно: последней крошкой поделятся! А сейчас, не дай Бог – друг друга съедят поедом! Не то, что чужие – свои друг друга ненавидят! А тогда мы дружно жили. Люди стояли один за одного, плечом к плечу. Может, поэтому и войну выиграли!
Стаж – с 16-ти лет
— Надо полагать, детство у Вас было недолгим?
— Я пошла работать в 1955 году, было мне 16 лет. В леспромхоз пошла, на железную дорогу. Там узкоколейки в делянки прокладывали. Их чистить от снега надо было. Увезут нас в 7 утра, выгрузят в лесу. На кусок хлеба кусок сахара положишь, снегом заешь и — вперёд. Бывало, домой вечером в вагончике едешь, кемаришь, думаешь: не пойду сегодня в клуб на танцы, отосплюсь. А придёшь домой, умоешься – уже другая мысль: да ну, как это — не пойду?! Любила танцевать.
Работала, вышла замуж, дети пошли. Потому ещё училась 6 лет в лесном техникуме в Бийске.
А на пенсию выходила уже здесь. Была заведующей фермой в совхозе «Шипуновский», в Чащихе. Пошла работать туда в 1985 году. Помню, привели меня туда в первый день, 25 марта – что там творилось! Воды по колено, в холодильниках – также: канализация не работает! В новом дворе сломался транспортёр, навоз лежит по проходу, под окошками. Доили там на фуражную корову меньше двух литров молока – коза больше давала! Сказали мне: «Что хочешь делай, только наведи порядок!» Дали мне мужиков в помощь, за 2 недели канализацию пробили. Сделали транспортёр, навоз выгребли. Сами фермы белили. Дружно всё делали.
А до этого я здесь в сельсовете работала. И вот как-то на партсобрании выступила: мол, нельзя фермы бросать на произвол судьбы. Когда мы сюда переехали, я 4 года дояркой работала. Знаю, как ухаживать за скотом. Ну и уговорили заведование фермой принять. Навели мы порядок, и потом уже мы доили на новом дворе на фуражную корову по 13 литров, а на старом – по 11. Доярки да скотники получали «с молока» по 700-800 рублей, а у иных по 1500 выходило. У меня поменьше. Я когда на пенсию выходила, у меня был средний заработок 388 рублей. Но я на пенсию не жалуюсь. Мы – люди военные, закалённые».
* * * * *
В завершение нашей встречи разговор вновь пошёл про Сергея Геннадьевича, про его последние недели и дни жизни. Тяжёлые воспоминания… Но жизнь продолжается, и есть у Людмилы Петровны стимул жить: «У Сергея две дочери очень хорошие, Маша и Аня. У них в семьях две дочки и два сына – мои правнучки и правнуки. Так что тут я бабушка богатая!»
Алексей Фролов, руководитель шенкурского отделения Общероссийской общественной организации «Российский союз ветеранов Афганистана»:
— Мне повезло, что судьба свела меня с таким человеком – с Сергеем Геннадьевичем Шестаковым. Особенно нас сплотила работа над памятником ветеранам «горячих точек». Сергей человек был очень скромный, отзывчивый и исполнительный. Участвовал во встречах в музее с молодёжью, проводил уроки мужества в школе на Борке.
К нашим делам у него был правильный подход. Как-то он сказал мне: «Главное – не ордена и медали, а отдавать себя целиком Родине. И если надо – погибнуть за неё», — очень близко к тому, что прозвучало в фильме «Офицеры». На таких мужиках Россия сейчас и держится. Но они уходят, к сожалению. Поэтому и надо, чтобы таких людей не забывали!
Николай Романовский.
Фото автора и из архива «Важского края».
